Libmonster ID: RU-13766
Роль антропологического материала в качестве исторического источника неоднократно освещалась в литературе 1 , а весь опыт работы антропологов в области этнической истории достаточно убедительно продемонстрировал его действенную силу. Антропологические данные не только помогают бесчисленным народам обрести свою историю, но и играют ведущую роль в решении таких важных этногенетических вопросов, как соотношение местного и пришлого населения в формировании любого народа, выяснение интенсивности процессов смешения и установление демографической структуры населения. В связи с использованием антропологических материалов в комплексе исторических источников, естественно, напрашивается вопрос о соотношении антропологических, этнографических и лингвистических данных или, говоря о конкретной истории народа, его этнических и антропологических границ.
Советская антропологическая наука исходит из положения о том, что расовые особенности не определяют направление исторического процесса, но физический тип народа, его формирование, изменение и распространение связаны с историей этого народа. Антропологический тип не распространяется без языка и культуры, однако причинной связи между этими явлениями как явлениями биологического и социального порядка нет. Об этом достаточно убедительно свидетельствуют примеры разноязычности представителей одной и той же расы или проявление различных антропологических типов в одном и том же этносе. В то же время социальная обособленность групп, лимитируя круг брачных связей, может создать локальные антропологические типы даже в однородной в антропологическом и этническом отношении среде. Таким образом, в некоторых случаях антропологические особенности наряду с языком и культурой оказываются символом этнической принадлежности 2 . Специфика физического облика отграничит одну этническую группу от другой, и антропологическая граница совпадет с этнической. Примеров такого совпадения достаточно в антропологической литературе, и частота их увеличивается по направлению к ранним эпохам человеческой истории. В атом сказывается большая разобщенность этнических групп в древности.
Совпадение антропологических границ с этническими (факт, имеющий огромное этногенетическое значение) само по себе еще не означа-
1 Г. Ф. Дебец, М. Г. Левин, Т. А. Трофимова. Антропологический материал как источник изучения вопросов этногенеза. "Советская этнография" (далее - "СЭ"), 1952, N 1; М. Г. Левин. Этнографические и антропологические материалы как исторический источник. "СЭ", 1961, N 1; Т. И. Алексеева. Антропология и вопросы этнической истории. "Вопросы антропологии", 1973, N 43.
2 См, подробнее: Ю. В. Бромлей, Этнос и этнография. М. 1973.
ет, что по антропологическим данным, без учета основных этнических определителей, можно сделать заключение об этнической принадлежности. Тот или иной антропологический комплекс может быть назван славянским, германским, финским и т. п. лишь в том случае, когда его специфические черты преимущественно проявляются в славянах, германцах или финнах, следовательно, ведущим этническим символом и здесь будет не физический облик, а какие-то элементы культуры и язык, по-видимому, в первую очередь. В этом отношении нельзя не согласиться с Ф. П. Филиным, который, определяя удельный вес лингвистических и археологических данных в реконструкции этнической принадлежности населения древнейших эпох, отмечает, что даже существование специфических этнических элементов, таких, как погребальный обряд, украшения, особенности культа и т. п., пока не могут определить этническую принадлежность, если "о племени или народности нет никаких языковых или письменных свидетельств" 3 . Это замечание можно распространить и на антропологические данные, роль которых, однако, оказывается основной в установлении физического родства различных племен и народов.
В интересующей нас теме, коль скоро речь идет о племенах, известных по письменным источникам, антропологический материал будет нести нагрузку и этнического определителя, тем более что исторические данные говорят об известной культурной и языковой дифференциации, безусловно, суживающей круг брачных связей и нередко приводящей к совпадению биологических границ популяции, то есть группы людей, в пределах которой заключаются браки, с этническими.
Вопрос о взаимоотношениях славян и германцев издавна привлекает внимание исследователей, но решался он в основном на материалах истории, археологии и языкознания. Специальных антропологических исследований на эту тему не было. Впервые антропологический состав славян и германцев был освещен в моей статье 4 . По абсолютным размерам мозгового и лицевого отделов черепа славяне и германцы различаются очень незначительно. Последние имеют более крупные размеры головы и лица. Эта разница усиливается, если оценивать не изолированные антропологические признаки, а их комплексы. Особенно это касается пропорций мозгового и лицевого отделов черепа, в которых учитываются признаки, функционально более или менее независимые. При сопоставлении германских и славянских племен по отношению высоты черепа к полусумме продольного и поперечного диаметров, по отношению высоты лица к высоте черепа, высоты орбит к высоте черепа и, наконец, ширины носа к ширине лица наблюдается отчетливое разделение славян и германцев. Так, у славян высота черепа, взятая в соотношении с основными диаметрами черепной коробки, выше, чем у германцев, а высота лица в соотношении с высотой черепа значительно меньше. Далее, у славян наблюдается сочетание более широкого носа с относительно более узким лицом, у германцев - более узкого носа с относительно более широким лицом. По-видимому, это одно из наиболее существенных морфологических различий, существовавших между древними славянами и германцами. К числу разграничивающих особенностей присоединяется и соотношение высоты орбиты к высоте черепа (у славян относительно ниже орбиты).
В ряду колебаний этих соотношений германцы и восточные славяне занимают диаметрально противоположное положение, западные и южные славяне располагаются между ними, с большей близостью к восточ-
3 Ф. П. Филин. Происхождения русского, украинского и белорусского языков. Л. 1972, стр. 23.
4 Т. И. Алексеева. Славяне и их соседи (по данным антропологии) "Anthropologie", Prag, 1966, IV/2.
ным славянам. Последние обнаруживают по этим соотношениям явную близость к балтам и западным финнам, что дает возможность сделать предположение о формировании славян в непосредственном контакте с балтами 5 . Позволим себе сделать небольшой экскурс в область тех антропологических данных, которые могут быть связаны с истоками физических особенностей славян. Анализ антропологических характеристик отдельных славянских племен средневековья выявил их значительное разнообразие, причины которого связаны, с одной стороны, с историей славянской колонизации, а с другой, - с известной неоднородностью исходного их типа. Если исключить из антропологической характеристики славян те особенности, которые получены ими в результате ассимиляции иноязычных народов при расселении, то окажется, что наиболее типичной комбинацией признаков в славянских группах будет относительная широколицесть с сохранением типичных для славян пропорций, в комбинации с долихокранией (то есть с относительно длинным черепом) и мезокранией (то есть со средними длиннотноширотными пропорциями черепа). Это сочетание признаков концентрируется в довольно широком ареале, ограниченном с запада Вислой, с севера - Западной Двиной, с юга - верховьями левых притоков Дуная, с востока -? правобережьем Днепра. К северу этого ареала распространены долихокранные формы, к югу - мезокранные. Ограничить эту территорию более четко на основе имеющихся сейчас антропологических материалов не представляется возможным. Можно лишь сделать предположение, что формирование физических особенностей славян происходило в вышеочерченной зоне на стыке южных и северных европеоидов. Эта точка зрения впервые была высказана Л. Нидерле, позднее к ней склонялся В. В. Бунак, а сейчас она получила дополнительную аргументацию в моих материалах 6 . Мне представляется, что долихокранные, относительно широколицые формы восходят к племенам культуры боевых топоров и шнуровой керамики, мезодолихокранные - к племенам культуры колоколовидных кубков. Таким образом, формирование черт, присущих древним славянам, относится к глубокой древности, во всяком случае, к III-II тысячелетиям до н. э. Племена культуры боевых топоров неоднократно рассматривались в качестве исходной формы для балтов 7 . Может быть, в этом кроется суть антропологической и языковой общности славян и балтов, с которой мы сталкиваемся как в глубокой древности, так и (по антропологическим материалам) сейчас. Это не исключает, конечно, влияния последующих контактов славян и балтов на физический облик тех и других.
Если же говорить о взаимоотношениях славян и германцев, то в их антропологических чертах нет данных, которые свидетельствовали бы о длительных контактах или, тем более, общих истоках. Это находит подтверждение и в данных языкознания, на основании которых непосредственные контакты славян и германцев устанавливаются не раньше начала нашей эры. Германо-славянские лексические связи ограничиваются небольшим количеством слов, обозначающих явления природы, животных, части тела и т. п., причем очень немногие могут быть отнесены к древним эпохам 8 .
Что же представляют собой славяне и германцы в антропологическом отношении и как можно использовать данные о различии их физи-
5 Т. И. Алексеева. Этногенез восточных славян по данным антропологии. М. 1973.
6 L. Niederle. O puvodu slavanu. V Praze. 1896; V. Bunak. The Craniological Types of the East Slavic Kurgans. "Anthropologie", 1932, X; Т. И. Алексеева. Этногенез восточных славян по данным антропологии.
7 Р. Я. Денисова. Антропология древних и современных балтов. Автореф. докт. дисс. М. 1973.
8 "Сравнительная грамматика германских языков". Т. 1. М. 1962.
ческого типа для решения некоторых вопросов этнической истории? Хотя все славяне отличаются от германцев, мера этого отличия у южных, восточных и западных славян неравнозначна. Для определения места отдельных славянских племен по отношению к германцам был выбран прием, в котором антропологические особенности славян анализировались на фоне изменчивости германских групп 9 . Изо всех славянских групп только хорваты не выходят за пределы колебаний признаков у германцев, находясь, правда, по ряду признаков на минимуме и максимуме их размаха. Вообще же наиболее удаленными от германцев оказываются восточные славяне. Этот прием помог по-новому оценить взаимосвязь различных славянских племен. Выделяется, например, ареал близких антропологических типов, прилежащий к Балтийскому морю, - балтийский. В него входят поляне (польские), висляне, ободриты. поморяне, словене новгородские, кривичи полоцкие, радимичи, дреговичи и, возможно, волыняне. Это долихокранное и относительно широколицее (на европейский масштаб) население.
Второй ареал локализуется в Центральной Европе - в верховьях Дуная, Эльбы, Одера и доходит до Поднестровья - центрально-европейский. Сюда включаются чехи, мораване, некоторые группы словаков, тиверцы, уличи, древляне, хорваты и словенцы. От представителей балтийского ареала они отличаются мезокранией. Генетически балтийский комплекс, по-видимому, восходит к длинноголовому, относительно широколицему населению культуры шнуровой керамики и боевых топоров, центрально-европейский - к населению культуры колоколовидных кубков. Судя по географической локализации этих комплексов, первый может быть отнесен к кругу северных европеоидов, второй - к кругу южных. При этом, естественно, нельзя думать, что развитие черт, присущих древнему населению северного и южного ареалов этой территории, проходило в последующее время изолированно. Формирование единого языка и культуры расширяло возможности контакта населения, в прошлом разобщенного. Различия в антропологическом типе древних племен, послуживших источником антропологических особенностей славян, более значительны, нежели между славянами балтийского и центрально-европейского ареалов.
Третий ареал выделяется в нижнем течении Дуная - нижнедунайский. В него входят болгары и некоторые группы словаков. Это наиболее широкоголовое (в сравнении с другими славянскими группами) население, с узким лицом.
Анализируя истоки физических черт, присущих славянам, я исключила из числа их возможных предков узколицые формы, связанные с неолитическими племенами линейно-ленточной керамики и близкими к ним по антропологическому типу племенами трипольской культуры и культуры Боян 10 . - Тем не менее в сложении антропологических особенностей южных славян, в частности болгар, вполне вероятно участие через фракийцев этих узколицых форм. Наши сведения об антропологии фракийцев очень скудны, но все те единичные находки, которые есть в нашем распоряжении, имеют одну характерную особенность - очень узкое лицо 11 . В позднем неолите на Балканах уже есть узколицые формы, концентрация их отмечена здесь и в более позднее время. По- видимому, это был тот субстрат, который вошел в состав южных славян при их продвижении на Балканы.
На восточной окраине славянского мира также могут быть очерчены свои антропологические ареалы. Один в центральном Поднепровье -
9 Изменчивость (пределы колебаний величин признаков) по каждому признаку в германских группах была принята за 100.
10 Т. И. Алексеева. Этногенез восточных славян по данным антропологии.
11 Н. М. Постникова. Антропологическая характеристика средневекового населения Болгарии (IV-XV и XIX-XX вв.). "СЭ", 1966, N 6.
центрально-днепровский, в него входят поляне и, возможно, северяне. Второй - в Волго-Окском междуречье - волго-окский, куда относятся вятичи и восточные кривичи. Племена, относящиеся к центрально-днепровскому ареалу, отличаются долихокранией в сочетании со средней шириной лица. Славянскому населению из Волго-Окского междуречья присуща мезокрания и узкое лицо. К тому же, для племен, входящих в оба эти ареала, как для наиболее восточных по географическому положению, характерно некоторое понижение угла выступания носа, правда, в пределах европеоидного масштаба.
Поляне являются, по-видимому, той единственной группой славян, в которой проявляются антропологические черты скифов лесостепной полосы. Антропологически поляне обнаруживают поразительное сходство с населением черняховской культуры 12 . В свою очередь, черняховцы антропологически близки скифам лесостепной полосы. Те незначительные различия, которые имеются между полянами и черняховцами, между последними и скифами, объясняются эпохальными изменениями, то есть характером биологического развития типа во времени.
Черты субстрата весьма заметны и в славянах Волго-окского междуречья. Вятичи и восточные кривичи по антропологическим особенностям представляют собой ославяненных восточных финнов Восточно-Европейской равнины. Ближайшие, аналогии им мы находим в населении, оставившем древнемордовские Цнинские, Муранский и Селиксенский могильники. В последующие века отмечается дальнейшая славянизация племен Волго-Окского междуречья в результате прилива славянского населения с запада и северо-запада 13 . Что касается истоков физических черт волго-окских племен, то они, по-видимому, восходят через ряд антропологически родственных форм, относящихся к различным хронологическим этапам, к неолитическому населению Восточно-Европейской равнины.
В антропологической дифференциации славян отразилась вся их сложная этническая история-формирование в зоне контакта северных и южных европеоидов, включение субстратных форм при расселении, условия географической изоляции некоторых племен.
Каков же физический облик древних германцев?
Несмотря на обширность территории, ими занимаемой, германцы эпохи средневековья - более однородная группа, нежели славяне. Но и среди них выделяются антропологические варианты, связанные с определенными территориями. Материалы о древних германцах, опубликованные разными авторами 14 , не всегда относятся к четко фиксированным этническим группам, поэтому, разработка их произведена нами лишь по территориальному принципу.
Так, выделяется комплекс антропологических черт, присущих средневековому населению Норвегии и англосаксам. Это очень длинноголовое, широколицее население, с крупными размерами головы и лица, с выраженными "германскими" пропорциями мозгового и лицевого скелета. В мезокранном варианте этот комплекс обнаруживается у ирландцев. Это так называемый западноскандинавский вариант. Однородными чертами характеризуются викинги Британии и средневековые исландцы. Это мезокефальное, с массивными размерами головы и лица население. "Германские" пропорции в строении лицевого и мозгового отделов чере-
12 М. С. Великанов а. Палеоантропологический материал из могильников черняховской культуры Молдавии. "Труды" Института этнографии. Т. 21. Антропологический сборник. Т. III. 1961;Т. И. Алексеева. Этногенез восточных славян по данным антропологии.
13 В. П. Алексеев. Происхождение народов Восточной Европы (краниологическое исследование). М. 1969.
14 Сводку данных см. в моей статье "Славяне и их соседи (по данным антропологии)".
па в этом варианте выражены сильнее, чем в каком-либо ином. Комплекс черт, характерных для исландцев и викингов Британии, целесообразно назвать исландским.
Весьма своеобразно сочетание антропологических черт у средневекового населения Швеции и Дании - восточноскандинавский ареал. Обе эти группы не находят прямых аналогий среди германцев, хотя по характеру облика они включаются в границы этого этноса. Отличительной чертой их являются очень небольшие размеры лица и головы, особенно у средневековых датчан.
Среди германских племен Центральной Европы также могут быть выделены ареалы, включающие группы родственных в антропологическом отношении племен. В могильниках Средней Германии и Майн-Рейн-Дунайского треугольника обнаруживаются черты как более северных германских племен, особенно входящих в восточноскандинавокий ареал, так и населения, известного по сериям черепов из могильников южной Германии и так называемым франко- бельгийским и галло-римским погребениям. Последние тяготеют к относительно широколицым формам, локализующимся в бассейне Дуная, и, по-видимому, с собственно германцами в своем генезисе не связаны. В связи с географическим положением этих антропологических ареалов назовем их соответственно среднегерманским и южногерманским.
Разнообразие антропологических особенностей древних германцев так же, как и славян, отражает их этническую историю. Например, наибольшая выраженность "германских" черт у исландцев находит подтверждение в их изолированном положении на острове, до них не обитаемом 15 . Специфика антропологического типа исландцев сочетается с сохранением здесь древних форм скандинавского языка и культуры 16 .
Как уже отмечалось выше, отличительной чертой средневековых данов была грацильность мозгового и лицевого отдела черепа. Известно, что топонимика южнодатских островов - славянского происхождения. Здесь еще в XI-XII вв. были поселения прибалтийских славян. В антропологическом отношении славяне характеризуются менее крупными размерами черепа, нежели германцы. Кстати сказать, у средневекового населения Дании относительно ниже, чем у германцев, глазницы, что также свойственно славянам. Таким образом, вывод о том, что "датское государство сложилось частично на славянских землях" 17 , сделанный на основании данных языкознания, подтверждается антропологическими материалами. Население Дании железного века характеризуется подобными же чертами 18 . К сожалению, мы не располагаем данными о физическом облике кельтов; краниологические серии из Англии и Ирландии относятся уже к средневековым германцам. Но, может быть, длинноголовость, свойственная англосаксам и отличающая их от родственных скандинавских племен, обязана своим происхождением местному населению Британских островов? Пока, правда, это остается лишь предположением.
Об участии племен более южного происхождения, не связанных в своем генезисе с германцами, в сложении антропологического типа последних на территории Центральной Европы говорилось выше. Наибольшую роль в изменении антропологического типа германцев, особенно восточных, сыграло романизированное население завоеванных ими территорий. Принятие готами арианства, влияние восточноримской
15 Э. Ольгейрссон. Из прошлого исландского народа. Родовой строй и государство в Исландии. М. 1957.
16 М. И. Стеблин-Каменский. История скандинавских языков. М. -Л. 1953.
17 Там же, стр. 31.
18 I. Steffensen. The Physical Anthropology of the Vikings.
христианской веры на других германцев, бесспорно, усилили смешение антропологических черт пришельцев и местного населения.
В свете антропологической дифференциации славян и германцев постараемся рассмотреть некоторые спорные вопросы их этнической истории.
Первый из этих вопросов касается готов. По свидетельству античных источников, готы жили в I в. н. э. где-то в низовьях Вислы. Иордан освещает начальные этапы готской истории, используя исторический труд готского сенатора Кассиодора, основанный на письменных и устных источниках и не дошедший до наших дней. Согласно Иордану 19 , готы пришли на берега Балтийского моря из Скандинавии между второй половиной II и серединой III века. В начале III в. готы и родственные им племена (гепиды, тайфалы и эрулы) появляются на побережье Черного моря, а в 258 г. захватывают Крым. По свидетельству Рубрука, крымские готы сохраняли германскую речь в середине XIII в., небольшой словарь крымскоготских слов составил фламандский дипломат Бусбек в 1560 - 1562 гг., и только в XVIII в. крымские готы полностью растворяются в местном населении 20 . По мнению некоторых археологов, приход готов на континент сопровождается появлением могильников с трупоположениями (до этого времени здесь господствовал обряд трупосожжения) 21 .
Экспансия готов распространилась на Крым, Балканы, Галлию и Испанию. К сожалению, этот путь их совершенно не освещен антропологическими источниками. Правда, сразу же надо оговориться, что при всей сложности и многогранности готской истории трудно ожидать, что с готами связаны определенные антропологические черты. Судя по далматинским хроникам 22 , готы могли быть собирательным названием. При описании взятия Солина готами под предводительством Татиллы (III в.) готы одновременно называются и хорватами. В восстании вестготов против Римской империи в 378 г. на Балканах приняли участие рабы и солдаты, дезертировавшие из римской армии 23 . Этническая принадлежность их была, естественно, разнообразна. В то же время они выступали под именем готов. Если все же допустить, что собственно готы были достаточно представительны в конгломерате племен, выступающих под этим названием, и, следовательно, могли сохранить свой антропологический тип, то и в этом случае в распоряжении антропологов будут крайне скудные данные.
Если истоки готской истории связаны со Скандинавией и время их расселения - начальные века нашей эры, то к готам могут быть отнесены антропологические материалы из могильников этого времени в Скандинавии 24 . Краниологические серии из могильников в низовьях Вислы в таком виде, который с бесспорностью допускал бы их готскую принадлежность, нам в публикациях не встречались. С готами могут быть связаны краниологические серии из Крыма, куда готы, по сообщению Иордана, пришли в III веке. Примерно этим временем датируются Чернореченский и Инкерманский могильники в Крыму 25 . Кроме того, в связи с готами могут быть рассмотрены краниологические материалы
19 Иордан. О происхождении и деяниях готов. М. 1960.
20 В. М. Жирмунский. Введение в сравнительно- историческое изучение германских языков. М.-Л. 1964.
21 См., например: G. Kossinna. Die deutsche Vorgeschichte, 2. Aufl. 1914; B. Nerman. Die Herkunft und die friihesten Auswanderungen der Germanen. "Kungl. Vitteuhets, Historic och Antikv. Acad. Handlingar". 1, 5, 1926.
22 To ma Arhidakon. Kronika Split. 1960.
23 В. М. Жирмунский. Указ. соч.
24 I. Steffensen. Op. cit.
25 К. Ф. Соколова. Антропологiчнii матерiали могильнiка в Инкерманськоi долини. "Археологiчнii памятки УРСР". Т. XIII. Киiв. 1963.
из могильников черняховской культуры, которые рядом авторов считаются наследием восточных германцев 26 .
Сопоставление черепов из Инкерманской долины II-IV вв. с черепами скандинавов демонстрирует очень большие различия между этими краниологическими сериями. Между тем черепа из Чернореченского и Инкерманского могильников сходны с черепами скифов Нижнего Поднепровья. Население Крыма VI-VII вв. обнаруживает бесспорные черты сходства с населением Балканского полуострова, в частности с античными греками 27 . В средневековом населении Крыма отчетливо прослеживаются черты сарматского влияния, выражающиеся в резком повышении черепного указателя и скуловой ширины 28 . Таким образом, на территории, которая долгое время была подчинена готскому влиянию, мы не находим черт антропологического типа, который может быть связан с готами.
Каковы же антропологические связи готов с черняховцами? Вопрос об этнической принадлежности черняховской культуры до сих пор дискуссионен 29 . Краниологические серии происходят из Черняховских могильников восточной (Поднепровье) и западной (Молдавия) территории распространения этой культуры. М. С. Великанова высказала предположение об антропологических различиях черняховцев 30 . Однако, если оценивать эти различия на фоне изменчивости признаков во всех этнических группах средневековой Европы, то западные и восточные черняховцы в антропологическом отношении окажутся весьма близкими. Это дает право сделать заключение о формировании черняховской культуры в антропологически более или менее однородной среде на обширной территории; различия же между населением ее западной и восточной частей обусловлены какими-то специфическими условиями его этнической истории, а не разными генетическими истоками.
Оценка физического облика черняховцев на фоне колебаний признаков в германских группах дает резкое их отличие от последних. Если считать готов носителями определенного антропологического типа, то представление о готской принадлежности черняховской культуры в свете антропологических данных оказывается несостоятельным. В то же время черняховцы обнаруживают значительное сходство со скифами лесостепной полосы 31 , антропологические особенности которых восходят к местному населению эпохи бронзы 32 . В свете антропологических данных кажется правдоподобным предположение о формировании черняховской культуры в среде местных, по- видимому, ираноязычных, племен, которые впоследствии приняли участие и в сложении антропологического облика восточных славян, в частности полян. Последние по физическим чертам своим весьма сходны с черняхов-
26 М. И. Артамонов. Вопросы расселения восточных славян и советская археология. Сборник "Проблемы всеобщей истории". Л. 1967; Ю. В. Кухаренко. Могильник Брест-Тришин (к вопросу о так называемой гото-гепидской культуре на территория Полесья и Волыни). "Тезисы докладов на заседаниях, посвященных итогам полевых исследований 1962 г.". М. 1963.
27 F. A. Angel. A Racial Analysis of the Ancient Greeks. "American Journal of Physical Anthropology", 1944, N 2.
28 Г. Ф. Дебец. Палеоантропология СССР. "Труды" Института этнографии. Новая серия. Т. IV. М.-Л. 1948.
29 Э. А. Сымонович. Культура полей погребений и готская проблема в первой половине I тысячелетия н. э. "Скандинавский сборник". XV. Таллин. 1970; В. В. Седов. Формирование славянского населения Среднего Поднепровья. "Советская археология", 1972, N 4; И. С. Винокур. Лесостепные племена II-V вв. н. э. и их роль в истории Юго-Восточной Европы. "Советская археология", 1972, N 4.
30 М. С. Великанова. Палеоантропология Прутско- Днестровского междуречья. Автореф. канд. дисс. М. 1970.
31 Т. И. Алексеева. Этногенез восточных славян по данным антропологии.
32 Т. С. Кондукторова. Антропология древнего населения Украины. М. 1972.
Второй вопрос касается норманской проблемы. С норманнами связывается несколько памятников на территории Древней Руси. В Старой Ладоге, в могильнике урочища Плакун, в курганах Приладожья, у деревень Костино и Торопец, в Гнездовском могильнике, в курганах у д. Новоселки, Тимиревском, Михайловском и Петровском могильниках близ Ярославля найдены скандинавские комплексы IX в. и отдельные вещи. В Х-XI вв. скандинавские вещи появляются в могильниках юго-восточного Приладожья, в Новгороде, Пскове и их окрестностях, в верховьях Западной Двины, в Белозерье, Полоцке, Владимирском и Суздальском ополье, в Чернигове и его окрестностях, в Киеве. Они продолжают встречаться в Гнездовском могильнике и могильниках Ярославского Поволжья 34 .
Систематизация археологических источников в связи с норманским вопросом позволила оценить степень культурного влияния норманнов, отразившегося в погребальном комплексе некоторых могильников средневековой Руси 35 . Наибольшее основание для поисков скандинавских черт в антропологическом типе населения дают могильники в урочище Плакун близ Старой Ладоги, Шестовицкий могильник у Чернигова, Киевский некрополь, Гнездовский могильник и курганы Ярославского Поволжья.
Гнездовский и ярославские могильники исключаются из рассмотрения, так как единственный обряд захоронения в них - трупосожжение. Население Приладожья, судя по антропологическим данным, относится к славянам и финнам 36 . В курганных могильниках Владимирщины также не отмечаются скандинавские черты в облике населения. Это, по-видимому, славянизированное восточнофинское население. Из курганов Ярославского Поволжья со скандинавскими вещами 37 известен только один череп, что явно недостаточно для суждения об антропологическом типе.
Из могильника в Старой Ладоге, датируемого XI в. (то есть тем временем, которое связано с пребыванием здесь норманнов), известна одна краниологическая серия из урочища Плакун. По антропологическим особенностям староладожская серия входит в пределы колебаний признаков в германских группах 38 . Таким образом, антропологические материалы подтверждают пребывание норманнов в Старой Ладоге. Велико ли их участие в сложении физического типа населения северо-западной Руси? Наиболее многочисленные краниологические серии с территории северо-запада относятся к славянам новгородским 39 . Антропологически они тяготеют к балтийскому ареалу форм в славянском населении, о котором говорилось выше. Близки к ним полоцкие и смолен-
33 Подобный взгляд на взаимоотношения славян, черняховцев и предшествующих племен на основе археологических материалов с привлечением данных антропологии развивается В. В. Седовым (В. В. Седов. Указ. соч.).
34 Л. С. Клейн, Г. С. Лебедев, В. П. Назаренко. Норманские древности Киевской Руси на современном этапе археологического изучения. "Исторические связи Скандинавии и России IX-XX вв.". Л. 1970.
35 И. П. Шаскольский. Норманская теория в современной буржуазной науке. М.-Л. 1965.
36 Г. Ф. Дебец. Указ. соч.
37 М. В. Фехнер. Тимиревский могильник. "Ярославское Поволжье Х-XI вв.". М. 1963; ее же. Петровский могильник. Там же, Н. Г. Недошивина. Михайловский могильник. Там же.
38 Т. I. Алексеева. Антропологiчний склад населения древньоруських мiст. "Матерiали з антропологii Украiни", Вип. 4. Киiв. 1969.
39 В. В. Седов. Антропологические типы населения северо-западных земель Великого Новгорода. "Краткие сообщения" Института этнографии. 1952, XV; Т. И. Алексеева. Некоторые новые материалы по краниологии северо-западных областей Восточной Европы в эпоху средневековья. "Труды" Института этнографии. Новая серия. Т. 82. Антропологический сборник. Т IV. М. 1963.
ские кривичи. Тип населения из приладожских курганов, как уже отмечалось, также отличен от германского. По-видимому, следует сказать, что пребывание норманнов на территории северо-западной Руси не оставило сколько-нибудь заметного следа в ее населении.
А каково же влияние норманнов на физический облик населения Киевской Руси? В нашем распоряжении - краниологическая серия из Шестовицкого могильника близ Чернигова и Киевского некрополя. Шестовицкая серия опубликована как славянская 40 , однако археологический комплекс свидетельствует о норманском влиянии 41 . Краниологический материал из Шестовиц очень невелик, но антропологические особенности его указывают на связь с норманнами. Во всем облике этого населения наблюдается смешение славянских и германских черт. В Черниговском некрополе подобные особенности не отмечены. Так как в Шестовицком могильнике не производился анализ черепов в связи с обрядом погребения (из-за малочисленности этой серии), у нас нет уверенности в том, что здесь мы имеем дело не с механическим смешением черепов, относящихся как к славянам, так и к дружинникам- норманнам.
Киевский некрополь дает обширный краниологический материал 42 , но поскольку он происходит из раскопок, произведенных в прошлом веке, дифференцировать его по обряду погребения не представляется возможным. Между тем там есть захоронения в деревянных гробах, грунтовых могилах и в срубных гробницах. Все это заставляет предполагать смешанный этнический состав населения древнего Киева. Оценка суммарной краниологической серии из Киева на фоне изменчивости признаков в германских группах показала разительное отличие древних киевлян от германцев. По-видимому, норманнов в составе дружины киевского князя было очень мало, коль скоро это не наложило отпечаток на антропологический облик населения города. В то же время в облике древних киевлян явно прослеживаются черты степного кочевнического населения, характеризующегося ослабление монголоидными чертами. Степняки известны нам по могильникам в Зливках 43 и Каневке 44 . Сельское население Киевской Руси антропологически близко городскому, но оно более однородно по своему физическому облику. Никаких германских черт в нем не обнаруживается.
Таким образом, и для южных уделов Руси вопрос о значительном антропологическом влиянии норманнов на облик славянского населения решается отрицательно. По- видимому, так же как и на северо-западе, число норманнов на территории Южной Руси было невелико.
40 Г. П. Зiневич. До антропологii Шестовицкого могильника. "Матерiали з антропологii Украiни". Вып. 2. Киiв. 1962.
41 В. А. Кольчатов. Камерные гробницы Шестовицкого могильника. "Тезисы докладов пятой всесоюзной конференции по изучению скандинавских стран и Финляндии". Ч. I. М. 1971.
42 Т. I. Алексеева. Антропологiчний склад населения древньоруських мiст.
43 К. Н. Наджимов. О черепах Зливкинского могильника. "Краткие сообщения" Института этнографии. Вып. 24. 1955.
44 Т. I. Алексеева. Антропологiчний склад населения древньоруських мiст.
©
Постоянный адрес данной публикации:
https://сайт/m/articles/view/СЛАВЯНЕ-И-ГЕРМАНЦЫ-В-СВЕТЕ-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ-ДАННЫХАвтор(ы) публикации - Т. И. Алексеева:
Т. И. Алексеева → другие работы, поиск: .Племя вандалов, отнесенное историками XVIII-XIX вв. к «восточным германцам», в эпоху средневековья традиционно причислялось к славянам. Немецкий историк Адам Бременский (ок. 1075 г.) пишет: «Славия — это очень обширная область Германии, населенная винулами, которые некогда назывались вандалами».
Его соотечественник, писатель XII в. Гельмольд в полном согласии с ним говорит, что славян в древности называли вандалами, а в его время - винитами, или винулами.
Польский аноним XV в. приводит любопытное сопоставление названий балтийских славян у разных народов: древние римляне, галлы и итальянцы, пишет он, называли их «вандалы», немцы — «венды», славяне — «галмаци». Последнее название соотносимо со славянским племенем гломачей или делемичей, заселивших Далмацию.
Фламандский монах Рубрук писал в 1253 г., что «язык русинов, поляков, богемов (чехов. — С. Ц .) и славян тот же, что и у вандалов».
Также и уроженец словенской Каринтии Сигизмунд Герберштейн (первая половина XVI в.) утверждает, что в период своего могущества вандалы «употребляли... русский язык и имели русские обычаи и религию». Далее он поясняет, что немцы именуют всех славян «виндами, вюндами и виндитами, производя их имена от одних только вандалов».
Об этом же пишет, ссылаясь на не дошедшую до нас «Историю вандалов» Альберта Кранция, хорватский просветитель из Далмации Мавро Орбини (XVII в.): «Вандалы имели не одно, а несколько различных названий, а именно: вандалы, венеды, венды, генеты, венеты, виниты, славяне и, наконец, валы». Для подкрепления своего утверждения о тождестве вандалов и славян он приводит выдержки из вандало-славянского словаря Карла Вагрийского, свидетельствующие о языковой близости этих двух народов.
Схожее наблюдение принадлежит географу XVI в. Меркатору, который заметил о языке населения острова Рюген, что у них в ходу «славянский да виндальский» языки.
Этно-языковое родство вандалов и славян утверждается также во многих средневековых русских источниках и славянском фольклоре — в частности, об этом говорит легенда о старейшине Словене и его сыне Вандале.
Столь единодушное причисление вандалов к славянскому этносу объясняется тем, что вандалы были потомками венето-поморских племен , заселивших Висло-Одерское междуречье и ко времени своего выступления на историческую сцену в значительной степени ославяненных. Так вандалы-силинги сделались в средневековых хрониках поморскими слензянами и вообще «прародителями» славян.
Племя вандалов-силингов, населявшее первоначально полуостров Ютландию, в I веке до н. э. передвинулось южнее - в славянскую область между Одером, Вислой, Судетами и Карпатами, а в IV веке после Р.Х. обосновалось в Паннонии. Здесь они приняли участие в создании Готской державы; Прокопий Кесарийский упоминает об их расселении в Приазовье.
Вандалы славились как отличные солдаты, и римские императоры и военачальники охотно пополняли ими свои редеющие легионы. Особенно прославился на римской службе вандал Стилихон (365-408 гг.), ставший опекуном малолетнего императора Гонория и одним из последних великих полководцев Римской империи. При помощи вандалов Стилихон отразил нашествие везеготов, разбил франков, а затем, чтобы избавиться от ненадежных союзников, направил их в пределы Пиренейского полуострова.
В 406 г. король Гунтерих повел вандалов, к которым присоединились свевы и аланы, в Испанию. За несколько лет страна была завоевана и поделена между пришельцами. Гунтериху достались провинции Галисия и Бетика, где он безраздельно господствовал 18 лет. В память о королевстве вандалов область Бетика стала называться Андалусией (Вандалусией) и название это сохранилась до наших дней.
Раздел Иберии между варварами в 411 году согласно хронике епископа Идация
Но под давлением везеготов вандалы должны были покинуть обжитые места. К ним вновь присоединились аланы. В 429 г. вандало-аланская орда высадилась в Северной Африке. Исидор Севильский (ок. 570-636 г.) сообщает, что через Гибралтар переправилось около 80 000 варваров. В течение десяти лет вандалы и аланы захватили все североафриканское побережье от Гибралтара до Карфагена, образовав первое варварское королевство на территории Западной Римской империи. Их новый король Гейзерих (428-477 гг.), наследовавший Гунтериху, был арианец и человек строгих нравов. Ему внушал отвращение утопавший в роскоши и излишествах Карфаген. Разрушив «африканский Рим», Гейзерих основал рядом новый город, главными достопримечательностями которого стали не цирки и бани, а церкви и гимназии. Местное население по его требованию должно было креститься; непокорным Гейзерих нес «не мир, но меч». Таким образом, этого короля можно считать первым крестоносцем.
Королевство вандалов в Африке
Вандалы создали мощный флот, при помощи которого захватили Корсику, Сардинию и Сицилию. В июне 455 году войско Гейзериха высадилось в Италии и осадило Рим. О сопротивлении не было и речи. В городе началась паника. Императора Петрония Максима сами римляне побили камнями, а труп бросили в Тибр. Навстречу грозному врагу вышел один лишь папа Лев I, но он не смог убедить Гейзериха не трогать вечный город. Гейзерих дал своим воинам 14 дней на разграбление Рима. Вандалы тащили из храмов, дворцов и домов все, чтобы могли унести. С храма Юпитера Капитолийского сняли даже крышу. По свидетельству Прокопий Кесарийский, «это была замечательная и великолепная крыша из лучшей меди и вся густо вызолоченная». Уходя, вандалы угнали в Африку тысячи римлян, обратив их в рабов. Беспощадно разграбленный Рим запустел на несколько столетий.
К.Брюллов. Нашествие Гензериха на Рим
Этот сомнительный подвиг позволил Гейзериху занять в варварском мире место «Божьего Бича», опустевшее после смерти Аттилы в 453 г.
Впрочем, королевство вандалов в Северной Африке просуществовало недолго. В 533-534 гг. византийский полководец Велизарий вновь присоединил карфагенские земли к империи, после чего вандалы исчезли как историческая народность. Возможно, они вместе с аланами стали предками североафриканских берберов (так по-арабски звучит римское «варвар»). Арабский писатель Аль-Бекри отметил, что свадебные обычаи берберов подобны «славянским». Готовясь к походу в везеготскую Испанию, арабский полководец Муса набрал в свое войско от 12 до 30 тысяч берберских юношей. С их помощью арабы в 711 г. разгромили на равнине у Херес-де-ла-Фронтеры войско последнего везеготского короля Родриго и завоевали Испанию.
Вандальский всадник. Мозаика из Туниса
Но почему античные писатели причисляли вандалов к «германцам», а не к «венетам»? Вероятно, дело в том, что вандалы, в пору их проживания в Висло-Одерском междуречье, тесно соприкасались не только со славянами, но и с этническими германцами. Видимо, замечание Тацита о том, что венеты «обезображивают» себя смешанными браками, относится именно к вандалам, занимавшим самую западную часть «венетского» ареала. Кроме того, под именем вандалов, как это обыкновенно бывает в античной литературе, несомненно скрывался обширный племенной союз, куда входили и этнические германцы.
Плиний подразделял «германцев» на пять групп, одну из которых составляли племена «вандилов» (вандалов), объединявшие бургундионов, варинов, харинов и гутонов. Варины (варны) в средневековье известны как славянское племя. Гутоны — это, очевидно, готы, которые во времена Плиния все еще проживали в южнобалтийской «Готискандзе». Об этнической принадлежности харинов нет никаких достоверных сведений (может быть, это те самые «хирры», которых Плиний упоминает в другом месте, среди населяющих Энингию народов — сарматов, венетов и скиров). Таким образом, в качестве стопроцентных германцев остаются бургундионы, то есть бургунды — творцы и действующие лица знаменитого германского эпоса о Нибелунгах. Конечно, в долгих скитаниях вандалов по Европе к ним могли присодиниться и другие германские племена, — источники называют, например, свевов, которые, в свою очередь, были чрезвычайно обширной племенной группировкой. Позднее какая-то часть вандалов подверглась полной германизации. Прокопий Кесарийский засвидетельствовал, что вандалы, жившие у Азовского моря, «под давлением голода ушли к реке Рейну, к германцам, которых сейчас называют франками...»
Неприятное следствие из всего этого заключается в том, что славяне, увы, по всей видимости, до некоторой степени должны разделить с германцами позорные исторические права на термин «вандализм».
Германцы и славяне (к вопросу о "восточных германцах")
Германцы, подобно славянам, поздно выделились этнографически в глазах античных людей из окружающей массы варварских племен. Собственно говоря, их существование как самостоятельного этноса, отдельного от кельтов, впервые письменно зафиксировал Посидоний (135-51 гг. до н. э.). В середине I века до н. э. авторитет Цезаря ввел этноним «германцы» в литературную традицию, а спустя столетие обстоятельное этнографическое описание «Германии» сделал Тацит. Достоверные археологические свидетельства о германцах не уходят глубже VII в. до н. э. (ясторфская культура на территории Ютландии и прилегающих к ней земель).
Как видим, термины «германцы» и «Германия» в античной литературе чрезвычайно расплывчаты и никоим образом не могут быть полностью отождествлены с современным германским миром. Устоявшееся в науке мнение о «германстве» многих народов, особенно так называемых «восточных германцев», к которым прежде причисляли некоторые племена на территории Центральной Европы от верховьев Одера до низовьев Дуная, нуждается в пересмотре. В последнее время становится все более очевидно, что «ряд племен, которых древние относили к германцам, по-видимому, таковыми или вовсе не являлись, или представляли собой смешанное... население», в связи с чем раздаются голоса ученых «о неопределенности этнических границ, отделявших германцев от других народов» [Гуревич А.Я. Избранные труды. Т.1. М.; СПб., 1999. С. 30 ]. Германский этно-культурный фундамент средневековой Европы, еще недавно казавшийся незыблемым, с некоторых пор рушится на глазах, и ошемломление в научных кругах настолько велико, что видный немецкий археолог не совсем в шутку спрашивает: «Существовали ли вообще германцы?» [Hachmann R. Reallexikon der Germanischen Altertumskunde, Berlin, New York, 1973. С. 31 ]
Древнегерманские племена не имели собственного общего для всех самоназвания. Первоначально «германцами» галлы называли одно из зарейнских племен и познакомили с этим названием римлян, которые перенесли его на все народы, обитавшие между Рейном и низовьями Дуная. Иначе говоря, для римских писателей германцами были все, кто не походил на кельтов («галлов») и ираноязычных кочевников («сарматов»). Очень показателен в этом отношении отрывок из Тацита о венетах . Римский историк причислил их (заодно с певкинами и финнами) к германцам лишь на том основании, что на кочевников-сарматов они похожи еще меньше. Из этого видно, что термин «германцы» в его устах — этнографический в самом широком смысле, так как народы в его сочинении классифицируются преимущественно по образу жизни и очень редко по языку и действительно установленному этническому родству или, наоборот, различию.
Поэтому не столь уж неожиданной и противоречивой выглядит славянизация в произведениях средневековых немецких писателей части античных «германских» племен. Так, жившие в Польском Поморье лугии становятся в немецких хрониках лужичанами, руги — руйанами, ранами, русами, силинги — слензянами, герулы — гаволянами, вельты — велетами, лемовии — лемузами, гелизии — геленсичами, хатты — хуттичами, дидуны — дедошанами, земноны — земчичами, варины — варнами (ваграми) и т. д. Примечательно, что о славянстве этих племен свидетельствуют прежде всего сами же немцы, в основном католические миссионеры, знакомые со славянами не понаслышке, — уж они-то, надо полагать, сумели бы распознать что-то родственное германцам в языке, культуре, быте, антропологических признаках своей новой паствы, если бы таковое родство действительно имело место. Но этнографическая проверка тацитовых «восточных германцев» в Висло-Одерском междуречье, проведенная в X-XII вв. немецкими монахами, свидетельствует об обратном. Перейдя из мира античной литературной традиции в реальный этнографический мир Польского Поморья, немецкие средневековые писатели уточнили сведения классических авторитетов: не «германцы», а славяне.
Причислению славян к германцам в немалой степени способствовало то обстоятельство, что те и другие зачастую вступали в военно-политические союзы. По словам Тацита, германские (то есть вообще варварские) племенные дружины постоянно пополнялись воинами из соседних племен. «Если племя, — пишет он, — в котором они родились, закосневает в длительном мире и праздности, множество знатных юношей отправляется к племенам, вовлеченным в какую-нибудь войну...». Подобно германцам, славяне-венеты отнюдь не отличались миролюбием. Тацит свидетельствует, что они «многое усвоили из их (германских. — С. Ц .) нравов, ведь они обходят разбойничьими шайками все леса и горы между певкинами и феннами».
Как явствует из слов историка, германские воины, вероятно, часто примыкали к славянам в их военных набегах на соседние земли. Любое варварское войско состояло из двух частей: княжеской дружины и племенного ополчения. Главными доблестями дружинника считались преданность вождю и личная храбрость. По-сути, это были профессиональные военные, каких в каждом племени было не так уж много. Поэтому дружинники зачастую набирались среди соседних племен, и бывало, что инородцы преобладали численно в дружине над сородичами князя. Германцы славились как отважные воины (Цезарь писал, что галлы настолько боялись своих восточных соседей, что не могли бестрепетно выносить даже одного их «острого взора»), и не вызывает сомнений, что они были широко представлены в дружинах славянских князей. Очевидно, их присутствие в славянских войсках, да еще в непосредственной близости к вождям, играло не последнюю роль в отождествлении германцев и славян в римской традиции, облегчая для последней головоломную классификацию бесчисленных варварских племен, появлявшихся возле римского лимеса примерно из одного и того же географического пространства. Мы знаем, как легко тогда было попасть в «скифы» или «сарматы» ; точно так же обстояло дело и с «германцами». С другой стороны, германские дружины, разумеется, могли пополняться за счет славянских воинов.
Кроме того, примем во внимание, что венеты, по выражению Тацита, «обезображивали» себя смешанными браками. Это значит, что славянские мужчины брали себе в жены германских женщин («обезображивали» себя — то есть именно женились, а не выдавали замуж своих дочерей) 1 . Дети от таких смешанных браков, разумеется, вырастали славянами по языку и культуре; но по распространенному у всех варваров обычаю, детям, родившимся от иноплеменных матерей, давали имена из именослова того народа, к которому принадлежала их мать. Это важно помнить, сталкиваясь с обилием германских имен в античных и раннесредневековых источниках.
Смешение славян и германцев приобрело особый размах в IV-V вв., когда значительная часть славянских племен, по-видимому, покинула висло-одерские земли, чтобы принять участие в германском штурме «Гесперии» — Западной Римской империи.
1 Действительно, в расовом отношении средневековые германцы представляют более однородную группу, нежели славяне. Что касается последних, то ближе всех к германцам в антропологическом отношении стоят средневековые хорваты [см. Алексеева Т. И. Славяне и германцы в свете антропологических данных. Вопросы истории. 1974. №3]. Первоначальная область поселения хорватов, откуда они затем переместились южнее и восточнее, находилась в соседстве с землями, занимаемыми германскими племенами. Франкские источники отмечают, что хорваты издревле обитали за «Багиварией» — Баварией. >назад
История еще застает и германцев, и славян в семейном быте, без народного единства и государственной власти, в одной лишь родовой связи, а уже тогда какое было между ними глубокое различие в началах! Славянская семья жила обособленно, каждая на своем месте 29 , разрастаясь в деревню, и владела сообща землей, которая ей принадлежала. Когда умирал отец, то дети также сообща владели его имуществом или делились поровну. Для общего дела собирался сход; все в нем участвовали на равных правах и принимали решение единогласно. Потом необходимость защиты от врагов или другая какая-либо причина заставляла народ искать себе некоторого единства и средоточия, и подчиняться власти князя; князь мог окружить себя боярами (кме- тами), людьми опытными, которые были ему советниками и исполнителями его воли, и дружиной (гридями или лехами), которая всюду его сопровождала как военная сила; но самый народ не изменял своего устройства, оставаясь по-прежнему при общем сходе и общем владении землей, и только когда область князя становилась обширной и нельзя было собираться на сход всему народу, то посылался к князю на сейм выборный (владыка). Аристократии у славян не было.
В древних германцах, как их описывает Тацит, видно много сходного с этим славянским бытом, по той причине, что и они жили тогда семьями, чуждые государственного строя; но в своих основаниях семейный быт германский был совсем не тот, что славянский. Славянская деревня, разрастаясь большей частью из одной семьи, стояла вместе 30 ; германские избы строились вразброс, далеко друг от друга. Славянин пахал землю сам, а жене поручал домашние работы; германец презирал хлебопашество, любил лишь войну и охоту, а в свободное время лежал в бездействии дома, предоставляя земледелие женщинам и челяди. У славян земля принадлежала общине, и наследство отца было общее детям и это устройство осталось до позднейших времен; у германцев оно первоначально существовало также, но со временем отмерло: при Цезаре, у свевов землей владели общины, при Таците она еще не вполне была в личном владении, а в последующее время крепко установилась личная поземельная собственность, при Таците отцу наследовали все дети, а потому мало-помалу стал возникать майорат, т. е. неделимость имения, переходящего к старшему сыну, и сделался законом у германских племен. В общественных делах славяне довольствовались сходом, на котором все имели равный голос; германцы предоставляли сходу только важнейшие дела, и кроме него имели другую власть, выборных князей, которые решали дела второстепенные, были судьями и даже на сходе имели особенное значение: дело предлагалось сходу не иначе, как по обсуждении князьями, и один из них (или король) должен был докладывать о нем народу. Кроме схода и князей была у германцев (впрочем, по-видимому, не у всех племен), еще третья власть, король, но он, кажется, имел первоначально, в собственных германских землях, самое ограниченное значение и был не более как глава существовавшего у германцев искони сословия знатных людей. Славянин не признавал различия знатных и незнатных родов и даже, уводя пленного в рабство, по истечении известного времени не только предоставлял ему свободу, но открывал ему доступ в свою общину без всякого унижения или ограничения в правах; германец искони отдавал у себя почет и преимущество некоторым знатным родам, нередко чтил их как потомков божества, только из их среды избирал королей, и часто даже при выборе князя или военачальника останавливался на юноше, представителе знатного рода; преклоняясь перед знатностью рода, он, с другой стороны, никогда не ставил наравне со свободным человеком раба, отпущенного на волю, и ни за что не принимал его в свою общину 31 .
Таким образом, аристократическая стихия коренилась искони в духе германцев и еще в первоначальном семейном быте образовала у них определенную власть. Но зато у славян, которые на ступени простого семейного быта не имели другой власти, кроме общины, легко и добровольно устанавливалась власть, когда наступала потребность в большем единстве: у каждого из мелких поколений, на которые в старину делилось все славянское племя, являлся князь сначала еще с малым и неопределенным значением, а затем какое-нибудь из этих поколений избирало такого князя, который владел бы как государь, как верховный глава и судья, и разрозненные славяне соединялись в народ и возникало государство. Между тем, над германцами тяготела их старая аристократическая власть и неодолимо противилась единству: оно могло образоваться у них только на чужой, покоренной земле, среди дружины, а на коренной германской почве устанавливалось не иначе, как насилием и завоеванием. Итак, общинный быт славянский был доступен единству государственной власти, а германский, аристократический - ей противен.
Германцы. Первые известия о германцах мы получаем от двух римских писателей: от Цезаря, который в своих "Записках о галльской войне" в половине I века до Р. X. сообщает о них краткие и довольно неясные сведения, и от знаменитого римского историка Тацита, написавшего в самом конце I века после Р. X., в начале царствования римского императора Траяна, свое сочинение о "Происхождении, нравах и народах Германии". Конечно, среди германцев за те 150 лет, которые отделяют Цезаря от Тацита, произошло немало перемен; но мы о них точно не знаем.
В те времена германцы занимали часть северной и средней Европы. В средней Европе они жили по течению рек Эльбы, Одера и Вислы. На западе и на юге их границы доходили до рек Рейна и Дуная, за которыми начинались владения римской империи. На севере германцы населяли Ютландский и Скандинавский полуострова. На востоке у них не было определенных границ; они заходили в пределы современной России, где сталкивались с другими народностями, особенно со славянами.
С т ρ а н а, в которой жили германцы, была покрыта бесконечными дремучими лесами и многочисленными болотами.
В течение долгого времени германцы вели кочевой образ жизни; главными занятиями их были скотоводство и о χ о т а; при частых передвижениях занятие земледелием было неудобно, а в тех случаях, когда приходилось обрабатывать землю, германцы, не имея представления об удобрении полей, доводили данный участок до совершенного истощения, бросали его и переходили на другое место. Дойдя до римской границы на западе и юге и не будучи в состоянии ни двинуться дальше, ни вернуться обратно, так как с востока напирали на них уже другие народности, германцы вынуждены были обратиться к оседлой жизни. Тогда земледелие должно было для них явиться уже одной из главных основ жизни. Но страна, покрытая лесами и болотами, представляла много трудностей для превращения ее почвы в пахотные поля; да и самые земледельческие орудия германцев, как, напр., их деревянный плуг, были очень первобытны.
Жили германцы в небольших деревянных избах, одевались в звериные шубы и употребляли простую и умеренную пищу. С малых лет они приучались к суровому образу жизни, увлекались войной и охотой. Женщина пользовалась у них уважением.
Обыкновенно германцы селились родами, семьями; часто несколько таких семей объединялись и составляли родовую группу или родовой союз, где каждая семья должна была жить уже интересами группы или союза; во главе рода стоял, по всей вероятности, родовой старшина. Соединение же нескольких родовых групп создавало подразделение племени, колено, во главе которого стоял окружной старшина. Совокупность колен составляла уже определенное племя.
Германцы делились насословия - свободных, вольноотпущенников и рабов.
Между свободными были просто свободные (ingenui) и знатные (nobiles), становившиеся иногда очень богатыми людьми. Богатство же в то время заключалось в скоте, рабах, а затем в землевладении; тогда уже были довольно крупные земельные собственники. Наиболее испытанные в боях и богатые воины собирали около себя дружину, которую они вооружали, содержали и с которой производили опустошительные набеги; для молодых людей считалось великою честью попасть в такую дружину. Обычно дружинники верно служили своим вождям, которые, имея в своих руках военную силу, пользовались большим влиянием при решении дел в народных собраниях.Вольноотп уще н н и к и представляли собою сословие среднее между свободными и рабами. Положение рабов, главным источником которых была война, может быть названо сносным; хотя господин мог своего раба убить, продать, связать, тем не менее древний германец не переставал в рабе видеть человека. Иногда свободный германец делался рабом, проиграв свою свободу в кости.
Настоящегогосударственного устройства у древних германцев не было. Их племена, объединенные сознанием племенного единства, происхождением от общих предков и поклонением последним, особенно дружно выступали тогда, когда решался вопрос о войне. В таком случае все свободные германцы данного племени собирались вооруженными в народное собрание (вече), где обсуждали предстоящие военные действия и выбирали предводителя. Стуком оружия германцы выражали свое одобрение ораторам. Народному собранию принадлежала главная власть; кроме вопросов о войне и мире в его руках находилась и власть судебная.
Вожд е и для командования во время войны (duces) народное собрание избирало, вероятно, из наиболее выдающихся предводителей дружин. Иногда эти временные вожди превращались в постоянных, т. е. делались королями (reges). Но королевская власть у древних германцев не была сильна; король являлся лишь военным предводителем и, может быть, от лица своего племени исполнял некоторые обязанности жреца.
Религиозныеверования германцев выросли на общей арийской основе". Германцы поклонялись душам умерших предков и олицетворенным силам и явлениям природы. Главным божеством германцев был Вотан, первоначально бог воздуха, ветра, а позднее бог плодородия, войны и вообще культуры германцев. Затем почитались многие другие божества: Донар, или Тор, - бог грома и молнии; он же бог плодородия; Б а л ь дур - весеннего солнца; Л о к и - бог огня; Фрикка, жена Вотана, - богиня брака и покровительница домашних работ; " Арийцы, или арии, - название индийских и иранских народов, образующих индоиранскую ветвь индоевропейской группы языков, в которую входят славянские, германские, романские, латышский, литовский, древнегреческий и ряд других живых и мертвых языков.
В глубокой древности племена, говорившие на индоиранских языках, жили в непосредственном соседстве друг с другом. От слова "арии" происходит древнее название центральной части Индии Арьяварта ("страна ариев") и современное название "Иран". По вопросу о прародине ариев ученые не пришли к единому выводу, но многие помещают ее в степи Юго-Восточной Европы - от Днепра до Урала.Φ ρ е й я - богиня любви и красоты и др. Германцы верили, что душа человека после смерти продолжала существовать. Павшие в сражении возносились валькириями, воинственными служительницами Вотана, в его дворец, называемый Валгаллой, где они жили вместе с богами. У германцев было также представление о мрачном подземном царстве.
Богослужение у германцев было очень просто; построенных храмов у них не было; поэтому их малочисленные жрецы, несложные обязанности которых мог, вероятно, исполнять всякий свободный германец, не превратились у них в сильное и влиятельное сословие. Святилища находились в священных рощах, где иногда приносились человеческие жертвы.
Германские племена. Мало-помалу отдельные небольшие племена под влиянием борьбы с внешними врагами, особенно с римлянами, соединялись в более значительные племенные группы и в IV веке образовали уже ряд более или менее крупных народов.
У устьев Рейна сидели фри зы, по нижнему Рейну - франки, по среднему и верхнему - аламаны, илиаллеманы; по Неккару, притоку среднего Рейна, жили бургунды; внутри страны, между средним Дунаем и Северным морем, на востоке от Рейна, обитали б авары, вандалы, лангобарды, саксы; на юго-востоке, от нижнего Дуная до Днепра (заходя таким образом в пределы современной России), жило большое племя готов, переселившееся, вероятно, во II веке по Р. X. с южного берега Балтийского моря к берегам Черного; готы делились на западных (вестготов) и восточных готов (остготов, или остроготов).
Славяне. Другим народом, имевшим в истории средних веков большое значение, были славяне. Древнейшее место их поселения неизвестно; может быть, оно находилось на побережье между Одером и Вислой, занимая на юге северный склон Карпатских гор". Около Рождества Христова славян надо видеть в имени венедов, живших у Балтийского моря. Передвинувшись в эпоху великого переселения народов на юг и восток, они заняли места готов, ушедших на запад; венеды делились на западных славян, которые так и назывались славянами, и на восточных - антов.
Живя в дремучих лесах, среди болот и на безграничной равнине, древние славяне рано перешли коседлойжизни; поэтому главным занятием их было земледелие; кроме того, они разводили домашний скот, были особенно известны своим пчеловодством, в лесах ловили зверей. Жили они в жалких хижинах и имели самые простые потребности в пище и одежде. Положение женщины у славян было почетное.
У древних славян замечается сильная родовая связь. Разросшаяся семья носит название домашней, хозяйственной общины; кровные родственники, из которых состоит община, ведут общее хозяйство, владеют общей собственностью, имеют одинаковые права; все они подчиняются выбранному ими старейшине. Иногда некоторые родичи отделялись от семьи и основывали свои новые поселения на общей же земле; но родовая связь с оставленными родственниками не прекращалась.
Из соединения таких родов - общин образовывались племена, во главе которых стояли князья; но сильной власти они не имели.
По словам одного историка VI века, славяне "не управлялись одним человеком, но издревле существовало у них господство народа". Земля, занятая племенем, называлась жупа, откуда и главари племени носили часто название жупанов. Общие дела решались на собраниях (вече). Подобно германцам, славянские предводители собирали вокруг себя дружину. Внутренние раздоры очень ослабляли славян.Религиозныеверования славян были очень просты и грубы; на первом плане стояло олицетворение сил природы. Славянские племена так стояли далеко друг от друга, что не имели часто общих богов: каждое племя поклонялось своим богам. Наиболее известные боги были: С в а р о г - бог неба, иногда отождествлявшийся с хорошо известным у русских славян Пе р у н ом, богом грома и молнии; Даждь, бог солнца, известный, по-видимому, под другим названием "Хоре"; В еле с - бог скота, покровитель стад, и некоторые другие. Смерть олицетворялась в виде женского божества "Марены". Славяне поклонялись умершим предкам, которые становились хранителями семьи и рода.
Первоначальная славянская, нам почти неизвестная история протекала в условиях менее благоприятных, чем история германских народов. Славяне, стиснутые между германцами и дикими восточными, вышедшими из Азии народностями, не могли познакомиться с греко-римскою культурою, которую восприняли германцы, и должны были в течение долгого времени вести борьбу с варварами и с ними общаться; это обстоятельство остановило их государственное и культурное развитие не на одно столетие.
В VII веке славяне уже далеко продвинулись на запад и юг и делились на следующие три группы:славяне западные, южные и восточные. К славянам запад ным принадлежали славяне: 1) прибалтийские, жившие между Эльбой и Вислой (ободриты, лютичи, поморяне и нек. др.); 2) поляки, или ляхи, по средней и верхней Висле и по правым притокам Одера; 3) чехи с моравами и словаками, жившие в области, окруженной Богемскими горами", в Моравии и северной Венгрии. В состав южных славян входили: 1) словенцы - в современных австрийских провинциях Штирии, Каринтии и Истрии 2 ; 2) хорваты и сербы в северо-западном углу Балканского полуострова и по Драве и Саве; болгары (в VII веке еще не славянское племя) по нижнему ДунаюВ состав в о с т о ч ных славян входили русские.
Христианство у германцев. В IV веке христианство стало распространяться среди германцев, и первое племя, которое приняло христианство, были готы. Просветителем готов явился епископ Ул ь φ и л а (Вульфила), проживший некоторое время в Константинополе и следовавший учению Ария, осужденному, как известно, на Никейском соборе 325 года. Возвратившись в первой половине IV века в страну готов, Ульфила в течение нескольких лет оставался среди них, проповедуя христианство по арианскому обряду; чтобы готы легче могли ознакомиться с книгами Священного Писания, он при помощи греческих букв составил готскую азбуку и перевел на готский язык Библию. Этот перевод в своем полном виде до нас не дошел; но сохранившиеся отрывки его и до сих пор еще имеют очень важное значение для изучения древнегерманского языка. От готов христианство стало мало-помалу переходить к другим германским племенам, которые в большинстве случаев, подобно готам, принимали его по арианскому обряду. Это обстоятельство имело большое значение для эпохи поселения германских племен в пределах Западной Европы и основания там германских государств.
Коль скоро расовая история древних славян в своих основных контурах выступает как слияние нордических индогерманцев с восточноевропеоидными или с восточноевропеоидами, смешавшимися с угро-финнами, то все же необходимо поднять еще и вопрос о том, не был ли усилен нордический компонент славян благодаря германским народам. Ибо если Восточная Европа столь длительное время так или иначе была той территорией, где вершилась германская история, то и подобное расовое влияние также должно быть, по меньшей мере, принято во внимание.
Вольфф для своей интерпретации данной проблемы захотел использовать в первую очередь бастарнов (Bastarnen). Хотя области, населенные этим народом ранней германской истории, охватывали около 400 г. до Р.Х. большую часть Польши - приблизительно вплоть до польского Буга - они, однако, не включали в себя эпицентр расселения праславян, которому вскоре после отделения балтийских народов от существовавшей в еще более древние времена единой балтославянской (balto-slawischen) языковой общности суждено было разместиться на относительно тесном пространстве. Территории сегодняшней Польши к западу от Буга и Вислы принадлежать этой «прародине» не могут. Со славянскими племенами у бастарнов была возможность вступить в контакт после своего отхода в направлении юга России между Карпатами и Припятскими болотами - в Восточной Галиции и Подолии, - откуда происходит часть их археологического наследия . Но, поскольку их появление в южнорусской степи носило относительно краткосрочный характер, а встреченная ими народность была более многочисленна, соприкосновение это могло быть только поверхностным и мимолетным. Более же поздняя их история в южнорусской степи являет собой столкновения со скифами (Skythen), сарматами (Sarmaten), греками, а впоследствии - в первую очередь с Римом. Их давление всегда направлено на юг, вдоль границ Римской империи, но не на неведомый для них и совершенно не привлекающий в культурном отношении славянско-финский север. Таким образом, и существенное расовое влияние бастарнов на славян в действительности невероятно.
Уже несколько иначе обстоят дела с готами (Goten), которые следовали за бастарнами. В одном сказании готов, повествующем о годах их странствий, говорится о том, как, миновав обширную болотистую местность и преодолев широкую реку, они очутились в богатой плодородными землями стране Оиуни (Oiuni). То, что этой местностью, по всей видимости, являются заболоченные территории близ сегодняшнего Рокитно (Rokitnos"umpfe), подтверждается найденным под Ковелем руническим копьем (имеется в виду найденный близ г. Ковель на Волыни наконечник копья с нанесенными на нем руническими знаками и символом свастики. - Примеч. ред. ) . Предположительно, в конце II столетия до Р.Х. территории, населенные славянами, на юго-востоке были в определенной мере расширены, так что сейчас допустимо предположить, что осевшим на этих землях и вступившим в контакт со славянами готам в действительности удалось подчинить их своему влиянию .
В то время как история вестготов (Westgoten) продолжала вершиться в столкновениях с Римской империей, иначе говоря, как противоборство с Югом, основная направленность вопроса господства остготов (Ostgoten) сосредоточена, как это очевидно, на Севере. В этих традициях готов это связано прежде всего с именем Эрманариха (Ermanarich (Германарих, Hermanarich) - (?-375), король остготов; возглавлял племенной союз в Северном Причерноморье, разгромлен в 375 гуннами. Покончил жизнь самоубийством. - Примеч. ред. ). Он покоряет не только «венетов» (Venethi) - славян, следы которых следует искать приблизительно в верховьях Днепра, но и финно-угорские народы вплоть до Оки и Волги. Древняя исландская сага повествует, как он сражается против поднявших мятеж славян, из чего следует, что они были покорены им ранее, и что, по всей видимости, объясняет носимый им титул - «Борющийся с вендами» («Wendenk"ampfer»). Однако о том, что речь здесь ведется не только о чисто военном верховенстве, говорят некоторые заимствованные германские слова той эпохи, оставшиеся в славянских языках до сегодняшних дней . (Так, слово «изба» происходит от того же германского слова «Stube», что и используемое в современном русском языке слово «штабель», то есть бревна, положенные одно на другое. Топоров В.Н. К предыстории двух архаических концепций // Тезисы докладов Летней школы по вторичным моделирующим системам, 10–20 мая 1968, Тарту: Изд-во Тартуского ун-та, 1968; в: Буровский A.M. Крах империи: Курс неизвестной истории. М.: 000 «Издательство ACT», 2004, с. 25; см. примеч. 2 на с. 454. - Примеч. ред. ).
Однако господство остготов, продлившееся лишь до натиска гуннов (Hunnensturm), не было долгим. Только лишь части многочисленного народа удалось, преодолев в 376 году Дунай, продолжить формирование своего исторического пути, увенчавшегося покорением Италии. Оставшиеся же остготы частично оказались под властью гуннов, и в следующих десятилетиях их присутствие обнаруживается во всевозможных воинственных группах; частично - пребывая на отдаленных территориях, некогда находившихся под их господством, - были, по всей видимости, ассимилированы славянами или финнами. История во всяком случае ничего об этом периоде не сообщает. Если же в ней и существуют какие-либо источники, то появляются они уже лишь при славянах и датируются пятьюстами годами позднее. Но так или иначе вплоть до нового времени само имя, язык и раса «крымских готов» (Krimgoten) оставались свидетелями былого их величия.
Если внешнее воздействие на славян, оказанное готами, и в особенности остготами, не вызывает никаких сомнений, то расовое влияние на столь обширной в пространственном отношении и столь недолго находившейся под их господством территории значительным все же быть не может. Всякая возможность дать ему какую-либо оценку отсутствует до сих пор.
Для сферы исследований населения этих земель гораздо важнее этих, преимущественно навязанных силой властно-политических взаимоотношений, могло бы оказаться последовавшее за рассмотренным выше периодом расширение западных славян, коль скоро оно достигло областей, в течение многих веков населяемых германскими народами. Тем временем изучение древнейшей истории, лингвистики и расологии все в большей степени развивает осознание того, что изменения культуры лишь в редких случаях знаменуют также и полное изменение населения. Так, во многом благодаря лингвистике в областях, заново населенных западными славянами, получает подтверждение факт их соприкосновения с оставшимися на этих землях германцами . Извлеченные из земли отдельные находки, идентифицируемые как непосредственно германские, имеют отношение к историческому интервалу, следующему за эпохой переселения племен, то есть к промежутку между германской и славянской эпохами . И, наконец, также хорошо понятен и вывод, заключенный с позиции антропологии и не допускающий существования переживших на этих территориях указанный исторический период остатков германского населения: расширение области присутствия представителей нордической расы в низовьях Вислы настолько велико, что по относительному учащению нордических признаков его можно проследить еще в районе среднего ее течения . Об имевшем место именно здесь весьма длительном, непрерывном германском заселении говорят и вещественные археологические доказательства. Да, даже польские антропологи допускают - пусть даже используя иные основания, - прибытие сюда славян после ухода остатков германского населения, а именно - готов! . Оценить же эти сведения, оперируя более точными цифрами, вновь до сих пор не предоставляется никакой возможности.
И, наконец, самым молодым германским слоем в славянстве следует назвать норманнский (normannische). Он, как известно, образовался, следуя сюда двумя основными путями: восточным - от Ладожского и Ильменского озер, а также с верховьев Днепра и западным - от южных берегов Балтийского моря, Одера и Вислы. Норманны на этих землях создали государство, и, уже благодаря этому, их прибытие сюда принадлежит истории, о чем могут свидетельствовать не только археологические находки, но даже истории отдельных семейств . В качестве основных сфер их влияния следует рассматривать: на западе - помимо всего побережья Балтийского моря, Позен (Познань) и Силезию, на востоке - «Варяжский путь» («War"ager Strasse» - по всей видимости, автор имеет в виду «Путь из Варяг в Греки». - Примеч. ред. ), и в особенности территории между Новгородом и Киевом .
С норманнами также происходит процесс поглощения их славянами, что, если проследить с точки зрения истории, уже случилось с более древними германскими слоями. Уже в третьем поколении варяжские князья носят славянские имена. В результате они, вне всякого сомнения, влили в жилы славян и, в частности, аристократии свежую нордическую кровь, которой, разумеется, вскоре суждено было просочиться в общую массу упоминаемых народов. Во всяком случае, Нидерле оценивает расовое влияние эпохи варягов как незначительное: «Вопреки ключевой роли, которую пруссаки (Preussen) сыграли при основании и в процессе развития великой славянской державы на востоке, на физический тип славян они оказали лишь слабое, практически ничтожное, влияние. Они были слишком малочисленны, и вскоре совсем исчезли в славянском море».
Таким образом, для всех древних славян можно констатировать не только одно лишь политическое и культурное, но и определенное расовое влияние, оказанное на них германцами: в конце той эпохи, когда славянство еще было едино как таковое, это случилось вследствие контакта с остготами, позже, у западных славян, с одной стороны, благодаря принятию в себя остатков германского населения в Восточной Германии, Польше и Богемии, а с другой - появлению норманнов. У восточных же славян это точно так же происходит благодаря норманнам. Но это влияние вряд ли может чем-либо способствовать в интерпретациях расовой классификации древних славян. Мы не имеем ни одного примера подобного влияния на славян в восточнонемецких и западнопольских областях, некогда населенных германцами. Точно так же повсеместно мала высокая доля участия нордического компонента и в варяжской зоне. Основное разделение (см. рис. 24) проходит скорее поперек линии север - юг. Таким образом, основную массу нордических компонентов в древнем славянстве следует, пожалуй, приписать все же индогерманскому, праславянскому основному слою.
| |
